Крылья мужества

Владимир Александрович Луцкий родился в 1918 году в Севастополе.
В Симферополе окончил школу, затем учился в Каминской авиашколе, которую успешно закончил в 1938 году.
В мае 1942 года ушел в действующую армию. Войну начал рядовым пилотом. Воевал на Калининском, Брянском, Северо-Западном, 3-м Белорусском и 1-м Прибалтийском фронтах. Командовал эскадрильей, авиачастью. В. А. Луцкий лично сбил двенадцать самолетов противника.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 августа 1943 года гвардии капитану Луцкому Владимиру Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза.

Война... Фронт... Десятки раз участвовал Владимир Александрович Луцкий в воздушных боях, но первые из них остались в памяти. «Пока жив, всегда буду помнить это...» — пишет генерал в своих воспоминаниях.
Трудная обстановка была на фронте: враг рвался к Сталинграду. В том боевом крещении самолет Луцкого был буквально изрешечен пулями Между тем ни одна из них не задела летчика. Это казалось невероятным.
Потом — снова в бой.... Над переправой через Дон то и дело появлялись вражеские самолеты. От бомб взметывались фонтаны воды. Но переправу надо было сохранить во что бы то ни стало: она питала важный участок фронта. «Ни одна вражеская бомба не должна упасть на переправу» — таков был строгий приказ.
Восьмерка наших истребителей патрулировала над переправой. И вдруг Луцкий увидел: к реке приближаются пятнадцать «юнкерсов» и восемь «мессеров»—соотношение сил явно невыгодное.
Четверка майора Клещева сбила две машины, две — четверка Голубина. В этой схватке Луцкий с Хользуновым сбили «мессершмитт». Гитлеровцы сбросили бомбы где попало. Буквально на последних граммах горючего наши самолеты дотянули до аэродрома, а перед самой посадкой на них бросился вынырнувший из-за облаков вражеский «охотник».
Заходя на посадку, Луцкий почувствовал удар по машине. Совсем рядом около него пронесся «мессер» и, очевидно, решив, что с этим покончено, устремился за ястребком Голубина. Раздумывать было некогда, надо было спасать товарища, ударить последним боезапасом по «мессеру». Но можно попасть в самолет Голубина... Риск неизбежен. Надо бить точно и наверняка...
И Луцкий ударил точно и наверняка. Оба наши ястребка вернулись на аэродром, но... на пробеге винты остановились — вышло горючее.
И еще один эпизод, такой же памятный, как и предыдущий. Случилось это на Северо-Западном фронте, в лютую стужу зимы сорок третьего. Наши войска ликвидировали зажатую плотным кольцом довольно сильную группировку противника. Обстановка была тяжелая: сильные морозы, глубокие снега и бездорожье затрудняли действия частей. Все тонуло в снегу, а бои развернулись жестокие, упорные. Гитлеровцы, не считаясь с потерями, стремились вырваться из крепкой петли, прорвать наши боевые порядки.
В такой обстановке было трудно подвозить боеприпасы, продовольствие, эвакуировать раненых. Большая роль в этом отводилась транспортной авиации. А дни, как назло, стояли хмурые, низкая плотная облачность ограничивала видимость. Но наши летчики действовали смело и решительно: нагрузившись авиабомбами, под прикрытием истребителей штурмовики уходили под низко стелющимися над землей облаками. Это было трудное и небезопасное дело: как найти нужный объект, чтобы его уничтожить? Ведь противник не сидел на месте, он метался, стремясь найти какую-нибудь брешь, чтобы вырваться.
Пленные потом говорили, что наша авиация очень им досаждала. Удары штурмовиков и особенно бомбардировщиков были сокрушающими. Учитывая стожившуюся обстановку, гитлеровское командование поставило перед своей авиацией задачу срывать планы советских авиаторов.
Немецкие разведчики взяли себе за правило высматривать наши фронтовые аэродромы и наводить на них свои бомбардировщики. А те, маскируясь низкой облачностью, налетали на стоянки наших машин и открывали по ним огонь из пулеметов, из-за плохой видимости стреляли бесприцельно, на авось. С земли самолетов противника не было видно, а из облаков лил свинцовый дождь. Это случалось довольно часто и, конечно, вносило разлад, особенно нервировало технический состав, иногда даже срывало заправку боевых машин. Не очень-то удобно готовить самолет к вылету, когда вокруг свистят пули,
Гитлеровцы вели себя все более вызывающе. Наши летчики с большим риском поднимались в воздух, но на высоте сорок-пятьдесят метров отыскать противника в густых облаках не могли. Не один раз в этих условиях взлетал и Луцкий. Так продолжалось несколько суток. С этим надо было бороться, но как?..
Однажды гвардии капитан Луцкий в группе истребителей и штурмовиков вылетел на боевое задание. День был хмурый, неласковый, видимость плохая. Лететь нужно было далеко, а тут еще забуранило, ориентироваться стало совсем трудно. Но наши летчики выполнили поставленную задачу. Все самолеты вернулись на свой аэродром. Владимир Луцкий еще не успел ио-кинуть кабину истребителя, как над головой, среди облаков, совсем низко над землей, пролетели три самолета противника. По характерному звуку Луцкий определил: «хейнкели».
Летчики не могли стерпеть такого нахальства. Луцкий знал, что горючего в баках осталось мало, но желание проучить зарвавшихся фашистов было настолько сильным, что Владимир, не ожидая команды, запустил мотор своего «ястребка».
Самолет быстро приближался к низким облакам. Летчик знал, что враги где-то рядом, они еще вернутся и снова откроют огонь, рассчитанный на изматывание нервов, Луцкий ушел от аэродрома в сторону солнца и, барражируя, стал ждать. И немцы по одному стали возвращаться к нашему аэродрому. В разрыве облаков летчик увидел бомбардировщик. Медлить было нельзя. Капитан Луцкий перевел истребитель с бреющего полета в полупетлю и ринулся на бомбардировщика. Завязался бой. Гитлеровец отстреливался. После первой же атаки загорелся правый мотор «хеинкеля». Но бой продолжался. Сколько времени он длился, Луцкий не знал, но помнил, что у него на исходе горючее и вот-вот может отказать мотор. Вот между облаков появился бомбардировщик, теперь он уходил в сторону и опрометчиво подставил свой борт. Капитан дал очередь из пулемета по другому мотору, и «хейнкель», охваченный пламенем, приземлился недалеко от нашего аэродрома.
Экипаж был захвачен в плен. Не ушли далеко и два других бомбардировщика: их сбили товарищи Луцко-го. «Своим мужественным примером, — говорится в наградном листе Луцкого, — он увлек товарищей... которые сбили неподалеку от аэродрома остальных стервятников...»
Этот бой остался в памяти Луцкого, хотя были в его военной биографии и другие не менее трудные. Может, потому, что здесь был двойной риск: вылетел против трех вражеских самолетов, а горючее кончалось.
Всякое было на фронте: и мужеством, и дерзостью, и хитростью и отвагой приходилось побеждать врага, в лобовую атаку ходить и своей машиной прикрывать самолет товарища. Все было...
Как-то Луцкий летел в паре с опытнейшим летчиком своего 32-го гвардейского авиаполка Героем Советского Союза майором Клещевым. Неожиданно из облаков на них «вывалилось» до двадцати «мессер-шмиттов». Клещев смело пошел в атаку, а Луцкий, ни на секунду не отвлекаясь, мужественно прикрывал его. Когда один гитлеровец близко подлетел к машине майора, Луцкий бросился на него и расстрелял в упор. Из этой схватки храбрецы вышли победителями; потеряв три самолета, немцы обратились в бегство.
В сентябрьских боях под Сталинградом был подбит самолет командира эскадрильи капитана Избинского. Раненый «ястребок» шел на вынужденную посадку. Его преследовала четверка истребителей противника. Луцкий, не задумываясь, пошел на выручку командиру, приняв на себя огонь врага. Немцы яростно атаковали, а он, выжимая из своего мотора все, что можно было выжать, применяя хитрые и дерзкие маневры, умело уходил из-под ударов и нападал сам. Это была смертельная карусель, из которой Луцкий вышел победителем. Смелыми, решительными атаками он разогнал четверку, причем одного расстрелял в упор.
На следующий день Владимир Луцкий повторил подвиг: снова вступил в единоборство с тремя немецкими истребителями, которые преследовали самолет капитана Долгушина, идущего на вынужденную посадку.
В небе над Сталинградом Луцкий сбил пять самолетов противника...
А потом была Курская дуга. «В боях на Орловско-Курском направлении за короткий период подразделение (эскадрилья) Луцкого произвело 165 боевых вылетов, при умелом решении тактических задач в воздухе, отличной организации и сплоченности, следуя примеру командира... летчики уничтожили 26 самолетов противника, не имея своих потерь... 3 самолета лично сбил отважный комэск Луцкий...» — так написано в очередном наградном листе.
Войну Владимир Александрович закончил на территории Германии. Последний боевой вылет сделал над Берлином.
На этом трудном, но славном пути было все: удачи — сбитые вражеские самолеты (двенадцать уничтожил сам), горе — терял фронтовых друзей, смертельная опасность — был сбит один раз и сам. Выстраданное и пережитое многому научило, закалило волю, характер, дало богатейший опыт.
После войны стал генералом. Продолжал служить в Вооруженных Силах — летал на современных сверхзвуковых самолетах. Свой боевой опыт он передавал молодому поколению советских авиаторов, растил достойную смену, которая продолжает славные традиции Военно-Воздушного Флота СССР.